Один день - Страница 93

— И все благодаря настоящей любви.

— Частично да. А еще мне уже тридцать четыре. В тридцать четыре прежние отговорки уже не годятся.

— Что за отговорки?

— Ну, когда тебе двадцать четыре и ты ведешь себя как идиот, можно сказать: подумаешь, мне еще только двадцать четыре. Еще только двадцать пять, еще только двадцать шесть. Но сказать еще только тридцать четыре… — Он сделал глоток из бокала, оперся спиной на изгородь. — У всех в жизни есть главный вопрос, и моим был такой: можно ли одновременно быть зрелым, преданным, любящим взрослым человеком и по-прежнему участвовать в оргиях?

— И какой ответ, Декс? — торжественно спросила Эмма.

— Ответ «нет, нельзя». Как только это понимаешь, жить становится намного легче.

— Это точно. Другие участники оргии не будут греть твою постель по ночам.

— Другие участники оргии не будут заботиться о тебе в старости. — Декстер сделал еще один глоток. — А главное, меня ведь даже не приглашали ни на какие оргии — я просто вел себя как идиот, портил сам себе жизнь. Я сам загубил себе карьеру, с матерью все испортил…

— Неправда.

— Всех своих друзей растерял. — В подтверждение своих слов Декстер толкнул ее плечом, а она толкнула его. — И тогда я просто подумал: надо хоть раз в жизни поступить как все нормальные люди. И вот, встретил Сильви. Она потрясающая, правда, и не дает мне свернуть с пути.

— Да, она милая девушка.

— Это да. Милая.

— Очень красивая. И спокойная.

— Правда, иногда она меня пугает.

— Ну, в ней есть что-то от Лени Рифеншталь, только Сильви мягче и симпатичнее.

— Лени Рифен… кто?

— Неважно.

— Правда, у нее совершенно отсутствует чувство юмора.

— И слава богу. По-моему, ценность чувства юмора сильно преувеличена, — заметила Эмма. — Когда люди все время хохмят, это так утомительно. Ну, вроде Иэна. Правда, Иэн был совсем несмешной. Нет, лучше пусть будет кто-то, кто тебе действительно нравится, кто-то, кто делает массаж ног по вечерам.

Декстер тщетно попытался представить, как Сильви делает ему массаж ног.

— Она мне однажды сказала, что никогда не смеется, потому что от смеха появляются морщины.

Эмма прыснула.

— Сильно, — сказала она. — Это очень сильно. Но ты же ее любишь, верно?

— Обожаю.

— Обожаю. Что ж, обожать даже лучше.

— Она потрясающая.

— Да.

— И благодаря ней в моей жизни все так изменилось. Я больше не пью, бросил наркоту, не курю… — Он взглянул на бутылку в одной руке и сигарету в другой. Улыбнулся. — Сегодня особый случай.

— Значит, ты наконец-то нашел настоящую любовь.

— Что-то типа того. — Он подлил ей шампанского. — А у тебя как на этом фронте?

— О, у меня все в порядке. В полном. — Чтобы отвлечь его от расспросов, она встала. — Пойдем, что ли, дальше? Налево или направо?

— Направо. — Декстер со вздохом поднялся на ноги. — Ты и Иэн до сих пор вместе?

— Нет, расстались много лет назад.

— И есть кто-нибудь на примете?

— Не начинай, Декстер.

— Что не начинай?

— Жалеть старую деву. Я довольна своей жизнью, спасибо. И не хочу, чтобы меня воспринимали всего лишь как дополнение к моему бойфренду. Или как неудачницу — из-за того, что у меня его нет. — Эмма говорила с настоящей страстью. — Как только перестаешь забивать себе голову этой ерундой — свиданиями, отношениями, поисками любви и тому подобным, — чувствуешь полную свободу, наконец начинаешь жить по-настоящему. У меня есть моя работа, и мне это нравится. Думаю, через год или около того я добьюсь успеха. Денег немного, но зато я свободна! Хожу в кино после обеда. — Она умолкла. А через минуту прибавила: — А еще я плаваю! Много плаваю. Я плыву и плыву, проплываю милю за милей. Черт, как же я ненавижу плавать! Кажется, тут нам налево.

— Знаешь, а я чувствую то же самое. Не насчет плавания. А насчет того, что не надо больше ходить на свидания. С тех пор, как я с Сильви, у меня точно освободился огромный запас времени, энергии, умственного пространства.

— И что ты делаешь со всем этим умственным пространством?

— Играю в «Лару Крофт» почти целыми днями.

Эмма рассмеялась и сделала несколько шагов в тишине, боясь, что предстала перед Декстером вовсе не такой самодостаточной хозяйкой собственной судьбы, как ей хотелось казаться.

— К тому же, знаешь, — помолчав, сказала она, — моя жизнь не была совсем унылой, совсем без любви. Иногда бывает. Вот, например, у меня недавно был роман с одним парнем по имени Крис. Он называл себя стоматологом, но на самом деле оказался всего лишь специалистом по зубной гигиене.

— И что с ним случилось?

— Да так, любовь прошла. Но мне кажется, это к лучшему. Я была уверена, что он все время пялится на мои зубы. Он достал меня тем, что постоянно повторял: «Пользуйся зубной нитью, Эмма, пользуйся зубной нитью». Слишком давил на меня. А до него был мистер Годалминг. — Она передернула плечами. — Мистер Годалминг. Кошмар.

— Что за мистер Годалминг?

— Расскажу в другой раз. Здесь налево?

— Налево.

— К тому же если я совсем дойду до ручки, всегда остается твое предложение.

Декстер остановился, глядя на нее растерянно:

— Какое предложение?

— Ты разве не помнишь, — тоже остановившись, сказала Эмма, — что пообещал жениться на мне, если к сорока годам я так и не выйду замуж?

— Это я так сказал? — Он поморщился. — Несколько самонадеянно с моей стороны.

— Мне тогда тоже так казалось. Но ты не волнуйся, твое обещание вряд ли имеет законную силу, да и я не стану тебя принуждать. К тому же до срока еще шесть лет. Что угодно может произойти за это время…